Денис Самородов - Главный ресурс Империи [сборник]
Здоровенное белое сооружение. Вроде бы оно находилось совсем неподалеку от того места, где пытался сесть «Шустрый». И если Энди ничего не напутал, то весь остаток дня он пробирался именно в нужном направлении.
Жаль, что сейчас уже стемнело.
Энди почувствовал нездоровое оживление.
Если все именно так, то это — маленький шанс. Утром нужно обязательно подняться повыше и постараться сориентироваться на местности.
Повыше. Энди тут же припомнил свой сегодняшний неудачный спуск, и боль в руке в очередной раз послушно напомнила о себе.
Ничего. Его сегодняшние плутания по горам — не более чем паническое бегство, завтра все будет иначе. Только бы хватило сил.
Он закашлялся, и этот натужный кашель остро царапнул его пересохшее горло.
Аптечка и вода. Две первоочередные вещи, необходимые ему на данный момент для выживания.
И работающий коммуникатор. Пусть даже локальный — но это та штука, без которой его трепыхания на Ларге не имеют никакого смысла.
Если повезет, завтра он найдет и то, и другое.
Ночь была ужасной.
Время тянулось вязко, медленно, и Энди стал сомневаться, что утро вообще когда-нибудь наступит.
Все тело сотрясала мелкая дрожь от пробирающего до самых внутренностей холода, и казалось, что ледяные камни вытягивают из него тепло даже через тонкую подстилку из жестких синеватых растений, надерганных им в округе.
Расслабиться и хоть немного отдохнуть.
Он твердил это сам себе почти что вслух, еле заметно шевеля замерзшими губами, но организм, столь привыкший к теплу и комфорту, оставался глух к разумным доводам.
А когда Энди все-таки с трудом проваливался в какой-то рваный, поверхностный сон, ему навязчиво снилось одно и то же.
Залитая ярким светом белая пирамида.
И еще почему-то хмурый Фил, озабоченно качающий головой и где-то потерявший свою вечную улыбку.
* * *Тариус удовлетворенно откинулся в кресле. Все-таки в положении коменданта закрытой зоны есть и свои плюсы. К примеру, ему совершенно не надо согласовывать с Алой Гильдией эти маленькие учения.
Нет, без сомнения, он обязательно поставит в известность командование. Но «поставить в известность» и «просить о проведении» — немного разные вещи, не так ли?
Пусть учения. Пусть противник с приставкой «вымышленный». Да пусть даже нельзя провести полноценные стрельбы — боезапас «Айрис» все-таки следует беречь вдали от основных путей снабжения.
Пусть так. Но все равно — им давно требовалась встряска. Как раз такая, внезапная и неожиданная, без скучной и тягомотной подготовки за несколько недель, когда весь запал к концу теряется безвозвратно.
«Айрис» с самого утра оживилась, словно очнувшись от какого-то сонного оцепенения, царившего на орбитальной платформе последние месяцы. Может быть, посторонний человек ничего бы и не заметил, но Тариус всегда остро чувствовал такие перемены. Маленькие, почти невидимые изменения, какой-то оттенок возбуждения, проскальзывающий в словах и жестах людей, — все это вполне недвусмысленно говорило о том, что проснувшаяся «Айрис» готова продемонстрировать Ларге свой грозный характер.
Вводную он набросал еще вчера вечером.
Уничтожение с орбиты укрепрайона противника под прикрытием сторожевых кораблей. В целях экономии боезапаса — точечными ударами, непосредственно по заданным заранее точкам. Участок для проведения учений Тариус, не особо раздумывая и находясь под влиянием вчерашнего инцидента, выбрал тот самый, где разбился при посадке имперский шаттл.
Идеальное место — пустынные горы. Предположим, хорошо скрытая военная база. Или подземные лаборатории.
В реальности проще всего, конечно, было бы перепахать весь предполагаемый сектор массированными ракетными залпами прямо с орбиты, не особо утруждая себя выявлением скрытых объектов.
Тариус поморщился. Излюбленная тактика имперцев — дорого, но эффективно.
Что ж, он не может здесь себе этого позволить. Да и ни к чему.
Пилоты-планетарники совсем засиделись на орбите, и им давно пора размяться как следует.
На десерт Тариус, чтобы не отходить от легенды, припас патрулирование планетарными катерами подвергшейся удару участок поверхности планеты в поисках рассеявшихся сил противника с последующим их уничтожением. Проще говоря, зачистку выживших.
Вартиус проснулся еще раньше утренней смены и в нетерпении мялся около каюты отца, очевидно, переживая, как бы тот не забыл данное вчера обещание.
Тариус усмехнулся. Пускай помучается немного, это только пойдет ему на пользу. Терпение и выдержка — совсем не лишние качества для будущего члена их Гильдии. Когда-нибудь Вартиус еще скажет ему спасибо за все те уроки, что он получит здесь, на «Айрис».
Надо спросить, передал ли сын сообщение этому своему… хм… приятелю. Тариус нахмурился — имя опять вылетело у него из головы.
Нехороший признак. Когда-то он помнил всю команду тяжелого крейсера «Варраксис», на котором прошел через Бойню, помнил поименно, вплоть до самого неопытного кадета. Хотя «неопытного» — не совсем верное слово, таких там попросту не осталось после почитай что двух лет непрерывных боев. «Варраксис» был демонтирован лишь в самом конце, получив слишком тяжелые повреждения в одном из последних, особенно жестоких столкновений.
Тариус вздохнул и резко поднялся. Пожалуй, хватит рассиживаться, сегодня вовсе не тот день, чтобы предаваться воспоминаниям.
Пора начинать. Мастер-лейтенант Лениус Торий уже наверняка ждет его в командном центре.
* * *Утро выдалось хмурым и пасмурным, словно сама Ларга ополчилась на Энди.
За ночь тело затекло настолько, что каждое движение давалось с огромным трудом. Пару минут Энди лишь вяло разгонял кровь, пытаясь заставить себя шевелиться хоть чуточку порезвее.
Глупец. За вчерашний день, пока еще оставались силы, вместо бессмысленной игры в прятки можно было пройти немалое расстояние. С чего он вообще взял, что валлийцы будут гоняться за ним по этим тьмой забытым скалам?
Он хмуро оглядел опухшую руку. Два-три дня без врачебной помощи — и про Энди по прозвищу Торгаш, совладельца «Тэндекс Экспресс», можно будет забыть.
Что за дурацкие мысли! Он встряхнулся и приказал сам себе немедленно выкинуть их из головы. На сегодняшний день его цель — добраться до ларганианской пирамиды или хотя бы подойти к ней как можно ближе.
И постараться не свернуть себе что-нибудь поважнее руки в этих идиотских горах.
Энди аккуратно поправил повязку, решив не развязывать и не осматривать рану. Помочь все равно ничем нельзя, так какой смысл сдирать намертво присохшую за ночь ткань.
В самом крайнем случае кисть — дело наживное, были бы деньги на биомеханику.
Энди решительно двинулся вверх, прижимая к телу левую руку и помогая себе правой. Сейчас самое главное — взобраться туда, откуда можно будет окинуть взглядом окрестности. И найти эту проклятую белую пирамиду, что так упорно преследовала его всю ночь.
Идти было гораздо тяжелее, чем вчера, хотя Энди старался выбирать самый пологий путь. Сказывались усталость после насыщенного дня, бессонная ночь и терзавший до утра холод.
И, конечно же, жажда.
Перед глазами настойчиво маячил стакан, доверху налитый водой, — запотевший, со скользящими по бокам мелкими капельками. Хотя нет, пускай бы это лучше был несладкий, чуть-чуть остывший чай — в синей чашке, с которой он часто засиживался в своем кабинете у терминала.
Энди мотнул головой, отгоняя ненужные мысли.
Лучше думать о чем-нибудь более… нейтральном.
Интересно, чем сейчас занят Тимми? К сожалению, Фил вчера выходил на связь, и сегодняшнее молчание не заставит Шустрого забеспокоиться. Пройдет как минимум пара суток, пока Тимми раскачается на какие-либо действия.
Плюс день на организацию спасательной экспедиции. Плюс трое общеимперских суток на пролет. Итого — не меньше шести-семи дней.
Ему придется продержаться здесь целую неделю. Энди чуть не застонал, вспомнив сегодняшнюю кошмарную ночь. После первых суток, проведенных на Ларге, неделя, обычно пролетавшая практически незаметно для него, представлялась каким-то невообразимо длинным отрезком времени.
Самую малость не дотягивая до статуса вечности.
На почти пересохшее озерцо он наткнулся совершенно случайно, обходя очередную нависающую над головой громаду скалы. Небольшой водоем, больше смахивающий на зажатую среди камней лужу, — но на данный момент для Энди он был одной из самых прекрасных вещей на свете.
Рухнув на колени, он правой рукой лихорадочно черпал тут же взбаламутившуюся воду и, захлебываясь от жадности, пил ее крупными глотками. Мысль о том, что она может быть заражена, мелькнула лишь на мгновение, тут же уступив место какой-то отчаянной бесшабашности.
